Оригинал взят у 
chediz в Последняя лань Анты ч.60 «позволь моим людям»
Океан сварги преломлял огромные звёзды, мешая их в туманности, как будто в тёмном свинцовом стекле, временами, как рыба, из него выпрыгивали огромные гигаквазары и возвращались в воду, оставляя за собой неоновый след полёта. Словно искры вспыхивали воды сварги, а Радагастри продолжал молча веслом тревожить эту гладь, подвигая лодку вперёд.
Иван, очередной раз касаясь воды рукой, увидел как он бежит по полю. Где-то там, внизу, как будто на какой-то почти забытой планете, он видел себя сверху, расставившим руки и бегущим с ветром на перегонки.
— Это я? – удивлённо спросил Иван у не оборачивающегося к ним Радагастри.
— Душа твоя. Теперь свободна и бежит отражением по водам сварги.
Вадим в свою очередь, глядя в воду произнёс: — А я прыгаю сквозь грозовые тучи.
— То тоже душа твоя, свободы полна.
Иван посмотрел с тоской на отражённые звёзды в молочном небе океана сварги: — А те звёзды?
Радагастри так же не оборачиваясь ответил: — То предков ваших и моих. В отражении живых они океаянами прави собраны. Мы прибываем.
Иван и вадим немного переклонились за борта, чтоб рассмотреть за Радагастри куда они приплыли. Перед ними, в огромнейшем океане звёзд возвышался остров. Огромный как континент, и ярко-зелёный от всей живности не нём. Подплывая к острову, на нём всё чётче угадывался огромный шар, который переливался ярким, но не режущим глаз сиянием.
— Что там, Радагастри? – спросил Иван.
— Прави двери.
— А нам туда? – переспросил Вадим.
— Туда. К старшим слово держать.
— И о чём они нас спросят? – тихо произнёс Иван.
— А то и спросят. Как средь людей жили, что поняли, что упустили.
Вадим посмотрел на океан: — И… нам нет нужды больше жить среди людей. Наш спор давно решён.
— Решён – подтвердил Иван.
Радагастри беззвучно рассмеялся, сотрясая плечами: — Так ли уверены в себе Ива и Вен? До конца ли себя и свою людскую природу поняли?
Вадим ничего не ответил, смотря на океан, а Иван поднял пальцами каплю, которая моментально упала обратно в воду, лишь немного вздыбив поверхность.
— Прибыли – сказал Радагастри и лодка уткнулась в берег.
Иван и Вадим сошли на мягкую и тёплую землю, наблюдая как вокруг огромного шара в центре континента перелетает стая птиц, на фоне огромных деревьев, которые своей листвой стояли словно тропический лес.
— Нам туда? – спросил Иван, кивая на шар, размером в несколько лун.
— Туда – кивнул Радагастри – обратно дороги я не знаю. Но перед тем, он развернулся к Ивану и Вадиму, спросить вас надо. Всё ли успели, всё ли сделали?
Иван попытался вспомнить хоть что-то значительное, что осталось за ним на земле и не найдя ничего, что мог бы сейчас вспомнить кивнул. Точно так же кивнул и Вадим.
— А всё ли намеченное удалось? Всё ли склалось?
Иван пожал плечами: — Не всё, наверное. Жизнь такая, что всего и не успеешь, что удумал.
В подтверждение словам Ивана Вадим добавил: — Да и нет ничего такого, что сейчас бы в моей памяти заставляло меня мыслями вернуться обратно.
— А есть ли что, за чем жалеете?
Иван немного призадумался: — Я бы не так, будь я в памяти, жил. Да и с ним – он показал на Вадима – не конфликтовал. Да… не всё так как хочется на земле происходит.
Вадим кивнул: — И будь мы при памяти, людям бы ещё добром послужили. А так, получилось, словно люди средь людей жили, и то, из под воли всё у нас шло. Обману там много. И в кривже как в зеркалах кривых, себя кривым и видишь.
Иван кивнул: — В тех зеркалах не трудно и себя настоящего не разглядеть. И быстро соглашаешься что и сам крив, и кривжей как правдой живёшь.
Радагастри усмехнулся: — Ну, коль людское вас больше не держит, может не меня, а другого выслушаете, перед тем как дальше направится?
Иван и Вадим кивнули. Радагастри поднял голову в верх, приложил рупором к губам руки и ввысь раздался клич, похожий на крик орла.
Моментально с молочного неба к ним двинулась тень гигантской птицы, крыльями разгоняя туман, освещённая отражёнными верхними звёздами серебристым сиянием. Молниеносно орёл подлетел к ним и приземляясь, вытянул из крыльев огромные руки, приземлился на землю гигантскими ногами, отряхнул огромную орлиную голову, расправив её в человечью. Потянулся гигант, отдавая блеском текучей золотистой брони, как будто из жидкого метала и наклонился к братьям, пристально всматриваясь в них.
Иван и Вадим стояли не сгибаясь, как будто грудью встречая спустившуюся птицу, так же остались стоять и под пристальным приблизившимся гигантским взглядом. Гигант произнёс: — А не сослужите ли мне службу?
Переглянулись Иван и Вадим.
Иван ответил: — Сам тарк нас просит, от чего бы не послужить.
Вадим добавил: — И служба та не служба, если на пользу.
Тарк перевёл огромные глаза с одного на другого: — Вас держать я не буду. Намеренны дальше идти – идите. Но если вам ещё земля не чужда, есть просьба одна. В веке этом многое на земле произойдёт. И лихого и ладного. Не всё люди приймут и поймут, а я не могу на земле больше оставаться. Меня зовут другие звёзды и с каждым часом тот зов как стон печали и боли отхывается в сердце моём. Идёт ещё война в сварге и не оставить мне народы звёздные в лихолетье. Да за землёй присмотр нужен. Послужите ещё немного, людям подсобляя?
Кивнул Иван: — Да только до земли далеко. И как нам попасть туда?
Оглянулся на океан Вадим: — Да есть ли кто, кто обратно хоть раз возвращался?
Тарк прижался к земле, превращая руки в огромные крылья, подставляя одно крыло Ивану и Вадиму: — Тех кто возвращался не знают люди, потому как вернувшимся не верят. А обратно той же дорогой и правда, никто не возвращался. Но то не беда. Давно вас ждут тела ваши – тарк изменил голову на орлиную – и память ваша при вас останется. Что сами захотите, то сами людям и скажете.
Иван и Вадим забираясь по крылу на спину орла только разом ответили: — Будет как скажешь.
— Тогда нам пора возвращаться – и одним взмахом гигантский орёл взмыл над островом, вторым взмахом крыльев паря уже над океаном сварги, ныряя в молочные облака и плавно выныривая, планировал над звёздными водами.
Иван и Вадим только хором в далеке выкрикнули: — Йе-е-е-е-ей!
Радагастри посмотрел им в след, улыбаясь, опираясь на лодку: — Тысячи лет, и ещё раз по тысяче. Так и неразлучными остались. Видать не сильна земля даже в сваржью зиму народ звёздный памяти родства лишать. Сварга всё одно своё возьмёт – и с этими словами, становясь одной ногой в лодку, другой оттолкнулся от берега.
EDIT::::
Последняя лань Анты ч.61 «позволь моим людям»
Перра подошёл к двери в палату, открыл её и его голос залил комнату: — Пора возвращаться.
В тот же момент тело Ивана вздрогнуло, пытаясь слабым движением вытащить трубку аппарата искусственного дыхания, а Вадим начал ощупывать своё горло. Медперсонал отреагировал моментально, пробегая по коридору под писк приборов жизнеобеспечения, отталкивая на ходу Перра от прохода.
Начальник охраны с удивлением перевёл взгляд на тарка: — Вот так просто?
Алекс покачал головой: — Смотря что считать просто. После того, как они увидели реку сва, несколько дней пробудут в переоценке, а может, молчании. А может и больше. Зависит от предыдущей жизни, и от того, на сколько человек быстро свыкнется с тем, что переживает.
Иван, освобождённый от трубки, повернул голову в сторону Вадима и просипел: — Вен.
Вадим ответил, глядя в потолок: — Ива.
Начальник перевёл взгляд на старика в кресле: — А с этим что? Куда его теперь?
Маричка пожала плечами: — Ему теперь предстоит очень сложный период. Он думает, станет для своего народа избавителем, или гонимым, или кем-то ещё. Вся система его мировоззрения сейчас бушует в нём подобно штормовому океану. Наверное, лучше, просто оставить его в покое.
Начальник перемелся с ноги на ногу, показывая жестом одному из персонала охраны комплекса: «подойди». И наклонив свою голову к уху бегло произнёс: — Этого, колясочника, вывести за пределы комплекса с его клоунами, и объяснить что сюда возвращаться не стоит. Ни-ког-да. Без применения силы – человек кивнул головой – Всё. Действуй – тот направился к старику, жестом показывая остальным сотрудникам охраны следовать за ним.
Перра вошёл в палату, не обращая внимания не мельтешащий персонал, и поочерёдно смотрел на Ивана и Вадима: — Поднимайтесь.
Оба вяло попытались встать, не смотря на попытки медперсонала уложить обратно, усевшись по краям своих коек. Перра осмотрел обоих и констатировал: — Скоро силы вернутся к вам – развернулся и вышел из палаты. Иван смотрел на Вадима, а Вадим не спускал глаз с Ивана.
Иван, улыбаясь, протянул руку, Вадим немного привстал и пожал её, пошатываясь, натягивая трубки капельницы.
Перра посмотрел на начальника охраны: — Я готов рассказать вам всё, что вы хотите знать. Хотя, сейчас это для вас уже будет не важно. Ива и Вен вернулись на землю, их ответы сполна покроют мои.
Начальник посмотрел на Ивана и Вадима: — Тяжёлый был у нас день. Может вас всех отвести в комнаты отдыха?
Перра посмотрел на Алекса и Маричку, те просто пожали плечами: — Идём. Дождёмся пока эти двое смогут нормально ходить. Потом они сопроводят нас к точке отлёта.
По дороге начальник переспросил Алекса: — Реки сварги?
Алекс кивнул: — Каждый после жизни попадает в такое… пространство, что ли, которое наиболее подходит его миро- и меровосприятию. Иногда в том пространстве встречаются проводники, которым человек доверял при жизни, иногда нет, и человек преодолевает весь путь самостоятельно, если готов, конечно, к самостоятельному путешествию.
— И что там? Как там?
Алекс прикинул как объяснить лучше изменчивую динамику того, что человек видит и чувствует: — Пространство. Лишённое для сознания барьеров и ограничений физического тела. Нет страха или ощущения тревожности. Звёзды огромных размеров, течение всей вселенной, путь к тому, что является нормальным завершением пути земного.
Раздался голос Перра: — И лишь одно остаётся неизменным среди всего, что видят существа по ту сторону жизни после свих землель: сва как течение потока, сотканного из невидимого огня вселенной, который виден как вода, звёзды, туманности и вселенные, и то, что они могут назвать великим ядром всего сущего.
Начальник повёл бровью: — Ядром?
Маричка кивнула: — Словно огромная жемчужина среди океана оно лежит среди вод течения сва, её свет яркий и мягкий одновременно, иногда вокруг можно увидеть парящие души тех, кто приходит к тому месту, иногда стаи птиц и стада животных, если приходит к той жемчужине целый род, или скопление душ существ… каждый это видит по-своему, но каждый узнаёт в этом ядре именно начало новой жизни.
Начальник почесал подбородок на ходу: — Нас готовят тоже не пальцами по бумаге, если честно. То, что вы рассказываете, это похоже на дородовую память. Когда ты считываешь момент, как сперматозоид стремится к яйцеклетке. Как мне знать, что то, что я увижу, не будет просто моей вспышкой в умирающих клетках, которые вызовут кратковременное озарение?
Алекс рассмеялся: — Ну, разве что, у твоего сперматозоида будет узнаваемый проводник.
Перра добавил: — Это и есть сакральный смысл мироустройства. Всё в образах, аналогиях и подобиях. Различается лишь масштаб происходящего и оценка существа самого процесса, которое оно готово воспринять полностью, или его разум отсечёт непонятные ему процессы, оставляя лишь то, что существо способно понять и осознать.
Начальник усмехнулся: — Ещё скажите что библия это офигеть какая правильная книга с историями этих… стариков в инвалидных креслах – он криво усмехнулся.
Алекс развёл руками: — И тем не менее, первые дни творения это не аллегории. Это прямое понятие развития плода внутри чрева с момента зачатия яйцеклетки. Говоришь вас не пальцем по бумаге учили? Значит, нечто подобное ты можешь восстановить в своей памяти. Как вас натаскивают?
Начальник пожал плечами: — Дыхание, холотропные техники, саморегуляция, суггестотехники, аутогенные тренировки, выработка иммунитета к гипнабильности и внушению…
Маричка усмехнулась: — Значит ключ к своей бессознательной сфере вы отрабатываете нормально. Большинство всех образов и ключей к пониманию процессов находится в самом человеке. Называй это генетической памятью.
Он снова усмехнулся: — В библии сказано что так бог создавал землю.
Алекс кивнул, а Перра поправил: — Теперь, зная что ты с момента зачатия проделал этот процесс самостоятельно, тебе пора задать тот самый вопрос – и искоса взглянул на начальника.
Тот не сбавляя темп шага, глядя перед собой в даль коридора произнёс:
— Кто такой на самом деле бог…
